В суде раздавалcя шум «журналиста»: скандальный процесс Максима Румянцева – как портрет нетипичного представителя СМИ
В сентябре 2016 года в «МК-Урал» вышла статья «Клевета как способ заработать», посвященная свердловчанину Максиму Румянцеву, устроившему ряд скандалов вокруг своей якобы журналистской деятельности. Через год после выхода статьи и перепечатки ее в других СМИ Румянцев решил подать иск в суд.
Процесс для Максима Моисеевича окончился с разгромным счетом, что укрепило его статус лжеца.
Но главное даже не в этом. Дело по иску Румянцева показало, насколько профессионально безграмотные и просто непорядочные персоны порой скрываются под маской борцов с коррупцией, патриотов и «правдорубов».
Процесс для Максима Моисеевича окончился с разгромным счетом, что укрепило его статус лжеца.
Но главное даже не в этом. Дело по иску Румянцева показало, насколько профессионально безграмотные и просто непорядочные персоны порой скрываются под маской борцов с коррупцией, патриотов и «правдорубов».
Материал «Клевета как способ заработать» рассказывал о конфликте представителя телекомпании «Резонанс» (позже – главреда «Центра свободной журналистики») Максима Румянцева с главой поселка Атиг Владимиром Морозовым. В частности, описывались обстоятельства спора между Румянцевым и Морозовым в ноябре 2013 года по факту создания рвов для стока воды вдоль дороги.
По версии Румянцева, в ходе разговора о дорожных проблемах глава поселка якобы нанес ему травму в результате наезда автомобилем и скрылся с места ДТП. Жалуясь на боль в колене, Румянцев пытался возбудить уголовное дело. При этом колено в показаниях «пострадавшего» оказывалось то правым, то левым, а потом еще всплыла старая травма, которую журналист относил к последствиям ДТП, но по факту мог получить в результате занятий спортом или беготни по различным инстанциям.
По итогам расследования и судмедэкспертиз повреждение колена в ДТП не подтвердилось, в возбуждении уголовного дела было отказано. Это не помешало Румянцеву пиарить историю о наезде в качестве примера нарушения прав журналиста со стороны представителя власти.
Еще один эпизод, который Румянцев умудрился связать с журналистикой, касался небольшого возгорания в его личной бане летом 2014 года. Несмотря на заключения экспертов о том, что возгорание (на снимках видны следы огня внутри здания рядом с трубой) может быть связано со строительными ошибками или некачественной эксплуатацией объекта, Максим Моисеевич заявлял, что это происшествие – результат деятельности злоумышленников, связанных с некими чиновниками, конечно же, по мотивам преследования Румянцева на почве его активности в СМИ.
Поднимать шум вокруг своих частных хотелок Румянцеву не привыкать. Активности этого «журналиста» в освещении действительно серьезных для территории проблем (в посёлке нет бани, клуба, кинотеатра, которые районные власти распродали, более двадцати лет не работают очистные сооружения и т.п.) не заметно. Зато простая бытовая мелочь может быть раздута до масштабов криминального блокбастера, если в этом есть личный интерес Максима Моисеевича. При этом преподноситься все будет как уникальное журналистское расследование, о котором даже не стыдно заявить на общероссийском уровне.
Вдоволь пошумев про страдания от наезда автомобилем и выдуманную банную диверсию в регионе, Румянцев продолжил распространять свои теории заговора на медиафоруме Общероссийского народного фронта, на котором присутствовал Президент РФ Владимир Путин. Румянцев на форуме так умело представил себя в качестве патриотического журналиста и борца с коррупцией, что даже удостоился гранта в 300 тысяч рублей.
Кроме конфликта с главой Атига Румянцев проявил себя в качестве не вполне успешного сутяжника в других делах. Неубедительным и необоснованным оказалось оспаривание территории дачного участка ректора УГГУ Николая Косарева, потерпела крах попытка судиться с пресс-секретарем прокуратуры Свердловской области Мариной Канатовой.
Рассуждая о странном, с точки зрения журналистской этики, поведении Максима Румянцева, «МК-Урал» также обратил внимание на тот факт, что этот активный свердловчанин неоднозначно проявлял себя на работе в СМИ. Например, у Румянцева возникли проблемы с работодателем в тот период, когда он допустил в телеэфире обвинения в адрес полицейского из Нижних Серег, необоснованность и порочащий характер которых были подтверждены в суде.
Румянцев идет в суд
После публикации в «МК-Урал» эту статью перепечатала нижнесергинская газета «Новое время». В 2017 году Румянцев подал в суд иск о защите чести, достоинства и деловой репутации против этого издания, а также против уже бывшего главы поселка Атиг Владимира Морозова. Свои амбиции Румянцев оценил недешево: с обоих ответчиков он потребовал выплаты в свою пользу по 250 тысяч рублей, в общей сложности – полмиллиона. В 2018 году эти дела объединили в одно.
Может показаться странным, что Румянцев решил «возбудиться» против местного СМИ, которое лишь перепечатало статью «МК-Урал» и по закону «О СМИ» не несет ответственности за дословное цитирование другого издания. Возможно, Максим Моисеевич просто не вполне адекватно понимает положения закона «О СМИ». Есть и другой вариант. Румянцев мог рассчитывать на удачу или случайность, пытаясь доказать нарушение цитирующего СМИ, чтобы облегчить для себя борьбу в суде против «МК-Урал».
Однако эта схема не сработала. По ходатайству представителя ответчика к суду в качестве третьего лица привлекли редакцию «МК-Урал». Можно сказать, что мы пошли гражданину Румянцеву навстречу, чтобы сразу разобраться по всем встревожившим его вопросам.
Процесс получился забавным и местами смешным. Предъявив ответчикам иск по всему тексту статьи, Румянцев в ходе суда сам отказался почти от всех претензий. В результате суд, по сути, удовлетворил его иск только по одному факту. И, конечно, желанных денег Румянцев не получит. Такой результат крайне сложно считать выигранным иском. По большей части Румянцев с треском проиграл, да еще и выставив себя на посмешище.
Нелепый и беспомощный иск
Говорят, талантливый человек талантлив во всем. В случае с Румянцевым скорее справедливо обратное высказывание. Его так называемая журналистская деятельность настолько экстравагантна и далека от профессиональных стандартов, что уже давно вызывает, мягко говоря, недоумение представителей ведущих СМИ. Действия Румянцева в суде также сложно назвать грамотными, логичными и корректными с точки зрения российского законодательства.
Сложности начались еще на предварительном слушании. Качество подготовки истца к процессу оказалось настолько низким, что записи этой части процесса, имеющиеся в редакции «МК-Урал», невозможно смотреть без смеха. В некоторых местах Румянцев выглядит настолько нелепо, что его даже немного жаль. Как говорится в таких случаях, «обнять и плакать».
Нелепости и сложности перевода с румянцевского на юридический и журналистский языки начались почти сразу – как только истца попросили уточнить, что именно его не устраивает в тексте статьи «МК-Урал», перепечатанной «Новым временем». Истец и его представитель дружно заявили, что настаивают на требовании, изложенном в иске.
Требовалась в иске (составленном с грубыми стилистическими ошибками), в частности, довольно нелепая вещь. Истец желал, чтобы редакция СМИ призналась в том, что «материал подготовлен непрофессионально». Такое требование, по сути, нонсенс, так как закон не может обязать ответчика характеризовать себя с использованием уничижительных, порочащих эпитетов.
Кроме того, в иске звучало требование опровергнуть информацию в отношении «главного редактора программы «Дело Румянцева», хотя о такой программе в статье в принципе не было ни слова. Позже, после ликбеза, проведенного судьей и представителем ответчика, эти опусы из иска были удалены, хоть Румянцев и проявил завидную настырность в отстаивании своих позиций.
Безграмотность стороны истца
Наиболее дерзкой и нелепой, с точки зрения Гражданского процессуального кодекса (ГПК), выходкой Румянцева стало требование опровергнуть всю опубликованную статью, а также признать полное отсутствие доказательств у ответчиков. Румянцев и его представитель многократно отвечали отказом на законные просьбы представителя ответчиков уточнить свои исковые требования, назвать конкретные изложенные в статье факты, которые являются не соответствующими действительности, а также порочащими честь, достоинство и деловую репутацию истца.
Румянцев настаивал на том, что «полностью содержание статьи создает впечатление негативное у читателей в отношении истца», конкретных фактов, которыми он недоволен, якобы так много, что нет смысла их перечислять, а надо опровергнуть всю статью. Извините, но это просто детский лепет. Опровергается не текст, опровергаются не буквы и предложения, написанные на русском языке. Опровергаются факты. Как человек, называющий себя журналистом, может это не понимать? Похоже, в случае с Румянцевым этот вопрос – риторический.
Кроме того, в своих претензиях Румянцев опирался на заключение некого эксперта, который сделал вывод о наличии в статье заявлений, порочащих честь, достоинство и деловую репутацию истца. Румянцев считал, что на основании этой экспертизы и нужно судить ответчиков.
В позиции якобы журналиста Румянцева есть сразу два серьезных дефекта. Во-первых, как неоднократно пояснили ему представитель ответчика и судья, экспертиза – это доказательство, а не исковое требование, эксперт не является истцом и не обязан и не может формулировать за Румянцева просительную часть искового заявления. Во-вторых, указанные в экспертизе слова и предложения, которые эксперт посчитал порочащими, а Румянцев может хоть всю жизнь считать обидными, не имеют значения без выполнения ключевого условия, прописанного в законе.
v
По закону СМИ должно нести ответственность не просто за публикацию порочащих сведений. Эти сведения также должны быть не соответствующими действительности. Простой пример. Некого гражданина в статье называют вором. Обидно? Еще как! Однако при наличии доказательств факта совершенной им кражи информация является хоть и порочащей, но достоверной. Герой материала имеет право продолжать обижаться, но лучше бы – на самого себя.
v
Это базовое правовое положение Румянцева и его представителя как будто совсем не волновало. Румянцев даже неоднократно заявил, что для начала спросит с газеты и Морозова за порочащую информацию, а потом, когда захочет, за недостоверную. Прозвучал даже смешной аргумент. Румянцев попытался научить судью, как правильно вести процесс: на стадии предварительного заседания он не обязан уточнять иск в части претензий по искажению фактов, так как якобы имеет право придержать свои «аргументы» в тайне от ответчика. Это было похоже на какой-то театр абсурда. Истец спорит с судьей о правилах судопроизводства, подобно картежнику, выбирающему стиль игры «в дурака». Да еще и путает аргументы с тезисами.
v
Представителю ответчика даже пришлось зачитать стороне истца положения Постановления Пленума Верховного суда, касающиеся правил оформления просительной части иска. Но и это не помогло. Румянцев и его сторона упорно спорили со стороной ответчика и судьей, не желая уточнять свои требования. Проще говоря, истец требовал от ответчика некого абстрактного покаяния, а предмет конфликта, как того требуют закон и простая логика, обозначить отказывался. В таких бессмысленных и затягивающих процесс разговорах прошло огромное количество времени.
В результате судье все-таки удалось донести до Румянцева азы судопроизводства: без конкретных требований в иске не может быть никакого разбирательства по существу. После этого последовали довольно неуклюжие (истец и его представитель забывали формулировки, путались в тексте, невнятно формулировали мысли) попытки перечислить спорные строчки из текста статьи. Этот процесс сожрал еще пару часов, но внятного результата не принес. Истцу пришлось взять эту работу «на дом».
Путем долгих страданий Румянцев с двух попыток все-таки соизволил изложить суду свои претензии из 16 пунктов. После этого представителю ответчика не составило труда представить доказательства. В итоге Румянцев был вынужден сам отозвать значительную часть требований. Удовлетворенной осталась только одна его малозначительная претензия. По сути, Румянцев в ходе этого процесса еще раз продемонстрировал некомпетентность, а также пренебрежительное отношение к суду, к ответчику, к экспертам и даже к коллегам в лице Свердловского творческого союза журналистов.
Лукавство, высокомерие, хамство
В суде провалилась попытка Румянцева опровергнуть опубликованные сведения о его неоконченном высшем образовании в УрГУ. В иске Румянцев прямо заявил, что следующее заявление не соответствует действительности и должно быть опровергнуто: «По некоторым данным, Румянцев не смог осилить программу журфака в УрГУ им. Горького (ныне УрФУ)».
Мы уже говорили, что действия Румянцева выглядят нелепо? К сожалению, вынуждены повторить это снова. После того, как представитель ответчика заявила ходатайство о получении справки о высшем образовании Румянцева из УрФУ, Максим Моисеевич неожиданно отозвал свое требование об опровержении этого факта! Также к материалам разбирательства была приложена выписка из протокола по делу блогера Руслана Соколовского, в которой Румянцев сообщает только об имеющемся у него неоконченном высшем образовании Православного Свято-Тихвинского гуманитарного университета. Про образование, полученное в УрФУ, там нет ни слова. Как бы там ни было, Румянцев, упрекавший «МК-Урал» во лжи, пошел на попятную.
Отдельные претензии Румянцева можно списать на его дилетантизм и простить. Однако в некоторых случаях истец явно перешел грань допустимого.
В частности, это касается иска Румянцева об опровержении информации, связанной с его участием в форуме ОНФ. Как сообщалось в публикации «МК-Урал», Максим Румянцев на форуме, в котором участвовал Владимир Путин, представил давно опровергнутые в ходе проверок, судов и следственных действий факты и выдал их за правду, продолжая наговаривать на главу поселка Атиг, травя байки о его травмирующем наезде на свое колено и выдуманном поджоге бани.
В суде были представлены многочисленные подтверждения того, что гражданин Румянцев на форуме ОНФ, лидером которого является Владимир Путин, сообщал недостоверные сведения.
Что же получается? Некий Максим Моисеевич, владелец некачественно уложенной и случайно подгоревшей частной бани, выходит на федеральный уровень с враньем в адрес чиновников разных уровней, а потом еще с уверенностью и апломбом пересказывает свои фантазии даже в суде по собственному иску? Какова тогда цена его «журналистским» заявлениям в медиапространстве? Цена эта, к сожалению, многим давно известна.
«Набросать на вентилятор»
Опровергнуть заявления «МК-Урал» и «Нового времени» о вранье на форуме ОНФ Румянцев так и не смог. Однако это не помешало ему на суде бросаться старыми обвинениями в адрес Морозова.
Вдобавок он, как говорят журналисты, «набрасывал на вентилятор», вынуждая судью выслушивать новые россказни о Морозове, совершенно не относящиеся к делу. В ходе процесса Румянцев пытался очернить Морозова: озвучил не имеющую отношение к делу информацию о неком решении Арбитражного суда и просил приобщить это решение к делу.
«Это в качестве характеристики должностного лица», – попытался обосновать Румянцев свою инициативу. Истец и его представитель, возможно, не знали, что характеристика в данной категории дел не является обстоятельством, имеющим значение для дела. Возможно, догадывались, но очень хотели создать в зале суда некий «белый шум». Не удивительно, что суд в удовлетворении данного ходатайства отказал.
На этом, впрочем, «вентиляторная» пропаганда не закончились. В одном из перерывов между заседаниями Румянцев «сел на уши» представителям газеты «Новое время» с новыми фантазиями о биографии Морозова.
Неуважение к коллегам
Очень вольно Румянцев вел себя при рассмотрении доказательств ответчика. Говоря о распечатках с находящихся в открытом доступе сайтов, он по странной логике называл их «просто бумажками». Тут снова доходило до комедии абсурда. Суд принимает доказательства к рассмотрению, а Румянцев без устали твердит: «Можно принести сюда несколько кубометров документов, и это ничего не доказывает!»
Нормы ГПК РФ, которые не позволяли бы приобщить к делу не заверенные у нотариуса распечатки с сайта, ни Румянцев, ни его защитница озвучить не смогли. По простой причине: таких норм нет.
Печать нотариуса может пригодиться стороне, представляющей доказательства в том случае, когда противоположная сторона уничтожает размещенные в интернете файлы. Когда суд может проверить соответствие распечатки содержимому сайта, нотариус не нужен. Поэтому многочисленные пламенные реплики Румянцева о «бумажках» и «листовках» на практике оказались очередным проявлением некомпетентности.
В комичных выступлениях Румянцева за одним скетчем шел другой. Получив очередной лист с доказательствами, Максим Моисеевич разыграл сценку с очками. Долго взирая на лист бумаги, Румянцев заявил: «Не могу разобрать. Не позволяет мое зрение даже через очки прочитать, что здесь написано». Представитель Румянцева прийти на помощь слабовидящему истцу почему-то не пожелала.
Клоунада и хамство
Сложно назвать поведение Румянцева в зале суда адекватным. Значительную часть выступлений он просидел, уткнувшись в планшет и листая страницы развлекательного интернет-журнала «Яндекс-Дзен». В моменты ярких озарений вскакивал и выдавал порции грубой демагогии в адрес присутствующих в зале. И даже свои минуты молчания превращал в нелепый демарш, неожиданно принимаясь хохотать без видимой причины.
Порой казалось, что Румянцев в зале суда провоцирует если не драку, то неприятный скандал. Обхамил он почти всех: представителя ответчика, эксперта-лингвиста и даже судью, досталось и тем, кто не присутствовал в зале, например, руководству Союза журналистов.
«Получается, если представители ответчика сейчас врут, то они врут и Путину, и Трампу», – выдал Румянцев и тут же накинулся на представителя «Нового времени» с обвинениями в том, что она «когда говорит Президент, сидит и работает в компьютере». Этим хамство в адрес районной прессы не ограничилось. По словам Румянцева, редакция «Нового времени», якобы «не понимала, что она делает, в лице главного редактора, публикуя то, что они опубликовали у себя на сайте… Понятно, что это деревня, денег не хватает…»
«Если мы будем говорить, что … (имя и фамилия эксперта. – Прим.) – алкоголик, пьяница, блудник, прелюбодей. Что он врет, он насилует, совершает преступления …» – провоцировал Румянцев лингвиста, проводившего экспертизу статьи «МК-Урал».
«Могут сантехника брать, это их право», – дерзил Румянцев представителям ответчика. И этот были еще цветочки. В одном из своих спичей он совсем разошелся, позволив себе грубые теории о личной жизни представительницы ответчика. Не будем цитировать это хамство, скажем лишь, что в приличном обществе за подобные выходки отморозкам иногда бьют по морде.
«Тогда справки нужно спрашивать у всех: и у секретаря, и у председателя суда: покажите справку, что вы не дурной и не псих!» – пламенно выступал Румянцев, не понимая, что подобные выпады оскорбительны для представителей правосудия, или намеренно грубя.
Довольно беспечно вел себя на процессе один из двух представителей Румянцева, периодически прерывающий выступление представителя «МК-Урал» смешливыми репликами, которые после просьбы объясниться называл «просто ремарками».
«А теперь, уважаемая коллега, поясните, пожалуйста, суду: кто все-таки врет: областной суд или вы?» – в такой манере представитель Румянцева предпочитал беседовать с представителем ответчика. Представитель ответчика, не обратив внимание на хамство, начала отвечать по существу дела, однако представитель истца продолжил дерзить в таком же формате, да еще и с подчеркнуто манерным бросанием бумаг на стол. Напомним, это была беседа не с пьяненьким гостем с соседнего столика в ресторане. Диалог происходил в зале суда.
Представитель ответчика разговаривать в таком тоне и отвечать на провокации отказалась, о чем заявила суду. Но на этом представитель истца не успокоился, продолжая задавать некорректные «формирующие» вопросы.
Оскорбления Союза журналистов
В суде были представлены аудиозапись разговора редактора сайта Свердловского творческого союза журналистов Сергея Плотникова с руководителем «Крик ТВ» Сергеем Губко, а также письмо от Сергея Плотникова, передающее детали этого разговора. Речь в этих документах шла о победе (мы уже знаем, какой ценой) Максима Румянцева в конкурсе форума ОНФ.
Ознакомившись с этими документами, Румянцев набросился с оскорблениями в адрес всего СТСЖ. Вероятно, и в адрес руководителя этого союза – ветерана свердловской журналистики Александра Левина.
«Доверия таким разговорам нет. Они свидетельствует о непрофессионализме Союза журналистов, от имени которого выступал Сергей Плотников, – разошелся Румянцев. – Если они не знают базисных правил работы журналиста и выдают себя за журналистов… Незнание, нежелание, неумение».
На урапатриотической трибуне
Одной из горячих точек мозгового штурма можно считать спич Румянцева, в котором он, самоназванный «православный патриот», попытался выставить газету «Новое время» в качестве издания, ведущего некую, вероятно, неполезную для государства деятельность: «У нас нижнесергинская газета опубликовала материал либеральной газеты, которая ведет оппозиционную деятельность…»
Как мы видим, и без того токсичная риторика в этом месте дошла до вульгарных урапатриотических спекуляций. Нас это, впрочем, не удивило. Но пытаться оправдать собственное вранье подобными диковатыми заявлениями о большой политике… Это уже слишком. Конечно же, на решение суда этот нелепый «митинг» не повлиял. А решение, как мы уже говорили, по многим позициям оказалось не в пользу Румянцева.
Есть ли предел «румянцевщине»?
Перечислять примеры обескураживающего поведения Румянцева – это как копаться в помойке, отбирая особенно вонючие продукты от просто вонючих. Малоприятное занятие. Поэтому здесь мы заканчиваем этот и так объемный текст.
Для чего мы посвятили судебным неудачам Румянцева так много места в газете? Дело в том, что самоназванный журналист-патриот уже неоднократно проявил себя как вредная и опасная для добропорядочных и законопослушных граждан и организаций медийная фигура. Не факт, что это останется в прошлом.
Вполне вероятно, что провокационная, замешанная на весьма экстравагантном понимании принципов журналистики, политической и общественной деятельности, правовой сферы и обычной порядочности деятельность Румянцева будет осуществляться и после его проигрыша во всех судах.
Почему это можно считать опасным? Дело в том, что подобная «журналистика» не всегда распознается как фантазии автора, как попытка опасной манипуляции фактами.
Часто материалы таких проникших в СМИ деятелей формально выглядят взвешенными, созданы на неплохом русском языке и неправда в них настолько качественно перемешана с достоверной и даже вызывающей уважение информацией, что уже и не выглядит неправдой.
Особенно эффектны притупляющие бдительность аудитории идеологические приемы, к которым прибегает Румянцев: назвать себя патриотом, участвовать в съездах ОНФ, разговаривать с Владимиром Путиным и т.п. Не всегда распознавали истинную суть материалов Румянцева даже редакторы некоторых СМИ, ставившие его статьи в печать. Что же говорить о простых читателях и зрителях? Конечно, сейчас коллеги-журналисты стали более бдительными при контактах с Румянцевым. Не помешала бы бдительность и всем остальным.
Мы считаем, что эти судебные хроники создают достаточно объемный человеческий и профессиональный портрет этого «патриота». Можно ли в дальнейшем доверять хоть каким-то медиаопусам Максима Румянцева? Заслуживает ли такой «специалист» рабочее место в уважающем себя СМИ? Вредит ли деятельность таких персон всей свердловской журналистике? Не дискредитируют ли подобные личности понятия гражданственности, свободы слова, патриотизма? Как нам кажется, ответы на эти вопросы достаточно просты.
